Цветная революция и гибридная война против России 1917 года
Свержение царя: «оранжевая» технология февраля 1917 года
Автор – Дмитрий Зыкин
Сто лет назад Запад использовал те же самые методы, что и сейчас
Многие люди склонны рассматривать современные им события, как нечто новое. Однако так называемые «новейшие технологии» сплошь и рядом повторяют до мелочей давно опробованные методы. Увы, не видя этого, невозможно использовать и опыт прошлого.
Так, например, в наши дни стало популярным словосочетание «мягкая сила», которая подразумевает борьбу за умы. Агенты «мягкой силы» стремятся проникнуть в СМИ другого государства, наладить тесные связи с политиками, бизнесменами и проч. Влиятельных людей поощряют грантами, приглашают «читать лекции», дают престижные премии, обеспечивают выгодными коммерческими заказами. Для воздействия на остальной мир распространяется тенденциозная информации, которая создаёт привлекательный образ государства, использующего «мягкую силу».
Так вот Франция, а потом и Британия использовали широчайший арсенал средств «мягкой силы» для того, чтобы влиять на умонастроения в царской России. Мы не будем уходить вглубь веков, поскольку нас интересует период, непосредственно предшествующий Февральской революции. Но и в эту короткую эпоху происходило немало интересного, а в исследовании этого вопроса нам поможет диссертационная работа историка Светланы Колотовкиной «Англо-российские общественные связи в годы Первой мировой войны (1914 - февраль 1917 гг.)».
Начнем с того, что во время Первой мировой на страницах всемирно известной газеты «Таймс» была озвучена идея пригласить в Британию либеральных писателей и корреспондентов России с тем, чтобы показать им масштаб английских военных усилий. Предполагалось, что русские, вернувшись на родину, потом ознакомят общественность с полученной информацией. Английский посол в России Бьюкенен обратился к правительству нашей страны с просьбой разрешить такой визит, а британский агент спецслужб, работающий в статусе торгового консула, Локкарт лично подбирал кандидатов делегации московских литераторов.
Если говорить о представителях крупных российских изданий, то англичане пригласили Башмакова от «Правительственного вестника», Егорова от «Нового времени», Набокова от «Речи», Чуковского от «Нивы». Возглавил делегацию Немирович-Данченко («Русское слово»), и еще кроме журналистов в поездке участвовал писатель А.Н. Толстой.
Визиту российских лидеров общественного мнения придавали столь серьёзное значение, что вопрос курировал глава британского МИД Грей. А непосредственно программу работы делегации разработал Комитет сближения Англии и России во главе с лордом Уэрделем. Когда российские гости прибыли в Лондон, то началась феерия восторгов. Тут и встреча с королем Георгом V, правительственный банкет, посещение Палаты лордов и Палаты общин, встречи с английскими дипломатами, известными литераторами (Уэллс, Конан Дойль), визит в Лондонский университет и Союз британских издателей газет.
Джордж Уильям Бьюкенен — посол Великобритании в России в годы Первой мировой войны
Кроме того делегации показали корабли британского флота. Гости из России завтракали на флагмане адмирала Джеллико, встретились с помощником командующего флотом вице-адмиралом Бернеем. Российские журналисты побывали на британской Главной квартире во Франции, заезжали и на фронт.
Англичане не ошиблись в тех, кого приглашали. Участники поездки опубликовали подробные описания своего вояжа и характеристики увиденного в Британии были не просто положительны, а исполнены восхищения.
В январе 1916 года Бьюкенен начал готовить вторую поездку. На этот раз англичане решили пригласить политических деятелей. Соответствующие переговоры Бьюкенен провел с председателем Думы Родзянко. Как и в первом случае, вопрос находился на контроле у Грея, необходимые консультации проводились с руководителем российского МИД Сазоновым. После всех согласований в состав делегации вошли Протопопов, Милюков, Шингарев, Рачковский, Радкевич, Чихачев, Демченко, Ознобишин, Энгельгардт, Ичас, Гурко, Васильев, Лобанов-Ростовский, Розен, Велепольский, Олсуфьев.
Большинство этих людей впоследствии стали видными февралистами. Это относится даже к Чихачеву, которого принято относить к умеренно-правым, то есть нелибералам. Однако в дни революции он выполнял поручения Временного комитета Государственной Думы, а значит, был на стороне государственных преступников. Ознобишин поддержал революцию, о чем прямо сообщил Родзянко. Демченко – комиссар Временного правительства. Энгельгардт – глава военной Комиссии Временного правительства. Гурко, Васильев, Олсуфьев – принадлежали к оппозиционному Прогрессивному блоку – объединению членов Думы и Госсовета. Лидером блока был ни кто иной как Милюков.
23 апреля 1916 года делегация прибыла в Лондон. Как и в первом случае, гостей ждал радушный прием, встреча с английским монархом, визит в Палату лордов и Палату общин, обед в резиденции лорд-мэра Лондона, на котором присутствовали виднейшие представители британского истеблишмента: министр иностранных дел Грей, его помощники, Главнокомандующий английской армии Китченер, спикер палаты общин Лоутер и проч.
Милюков постарался наладить личный контакт с максимальным числом влиятельных британцев. Он провел конфиденциальную встречу с главой британского МИД Греем. Обсудил с ним вопросы послевоенного переустройства мира, раздел территорий. Милюков и Гурко общались с министром вооружений Ллойдом Джорджем. Милюков побывал на завтраке у либерального министра торговли Ренсимана, встретился с крупным политиком Бекстоном и другими.
Среди важных элементов технологии «мягкой силы» сейчас называют разнообразные некоммерческие, неправительственные организации, гуманитарные фонды, общества дружбы и тому подобные структуры. Формально несвязанные с государством и декларирующие самые благие цели они идеально подходят для прикрытия разведывательной, подрывной и лоббистской деятельности. Об этом много говорят в контексте «оранжевых революций» и «арабской весны», но и здесь нет ничего нового.
В 1915 году в Англии создано Русское, в 1916 году – Русско-Шотландское и Англо-Русское общества, кроме того в британской столице существовало общество «Россия». Позже, в дни Февральской революции в Лондоне появилась объединенная ассоциация русских обществ. В 1915 году создан комитет «Великобритания – Польше!», причем эта структура быстро наладила связь с представителями оппозиционного властям Московского военно-промышленного комитета Смирновым и Рябушинским.
Кроме того Бьюкенен продвигал идею сближения образовательных учреждений России и Британии, что нашло живейший отклик в самой России. Академия наук и ряд отечественных университетов выработали комплекс мер, призванных повысить роль британской культуры в жизни нашей страны. Предлагалось наладить обмен преподавательскими кадрами, издавать англо-русские журналы, ввести в образовательную программу курсы англоведения, награждать студентов премиями за исследования по истории, языку и литературы Англии. Высказывалась мысль направлять молодых ученых по преимуществу в Англию и Францию. Ничего не напоминает?
Вопрос использования «мягкой силы» в борьбе против российской государственности отчасти перекликается с масонской тематикой. К сожалению, серьезных исторических работ по русскому масонству до сих пор очень немного, зато всякой мистической чепухи вокруг этой темы, хоть отбавляй. На сегодняшний момент одним из самых авторитетных специалистов по отечественному масонству заслуженно считается А.И. Серков, поэтому я воспользуюсь его трудами «История русского масонства XX века» и справочником «Русское масонство. 1731-2000».
Задолго до Февральской революции в августе 1915 и апреле 1916 года на квартирах Рябушинского, Прокоповича и Кусковой (перечисленные лица - масоны) состоялись два совещания оппозиционеров. Решался важнейший вопрос: как распределить министерские посты после свержения царя. Практически все министры Временного правительства были предварительно утверждены именно на этих двух совещаниях, хотя это не значит, что все они принадлежали к масонским ложам. В первом составе Временного правительства масонами были пять из двенадцати министров: Н.В. Некрасов, М.И. Терещенко, А.И. Коновалов, А.И. Шингарев, А.Ф. Керенский. Кроме них, на пост министра труда выдвигался масон Н.С. Чхеидзе, но он отказался от этого назначения. Заместителями министров (как тогда говорили, товарищами министров) также стали несколько масонов: Н.К. Волков, С.Д. Урусов, В.А. Виноградов, А. В. Ливеровский.
Известно, что помимо Временного правительства, в России после революции возник еще один центр власти: Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Период сосуществования Временного правительства и Петросовета называют двоевластием, однако оба нелегитимных органа проводили консультации между собой, создали контактную комиссию, в которой с обеих сторон в качестве переговорщиков были члены масонских лож. От Временного правительства – Некрасов и Терещенко, от Петросовета – Чхеидзе, Суханов и Скобелев. Как отмечает Серков, особенно сильным было влияние масонов при подборе кадров в прокуратуру. Комиссарами Временного комитета Государственной думытоже стал целый ряд масонов.
В дальнейшем роль масонов только повышалась. В новом составе Временного правительства вольным каменщикам достались такие важные должности, как военный и морской министр (Керенский), министр финансов (Шингарев), министр труда (Скобелев), министр юстиции (Переверзев), министр иностранных дел (Терещенко), министр путей сообщения (Некрасов), министр торговли и промышленности (Коновалов).
В третьем составе Временного правительства из восемнадцати министров уже десять были масонами. Если исходить из количества вольных каменщиков и важности тех постов, которые они занимали, то это был пик масонского влияния на управление страной в первые послереволюционные месяцы.
Рассказывая о деятельности проанглийских организаций в России нельзя не сказать о видном масоне М.М.Ковалевском. Он родился в 1851 году, происходил из потомственных дворян, с золотой медалью окончил гимназию. Высшее образование получил в Харьковском университете, в 21 год стал кандидатом права, затем доктором.
Работал в Берлинском университете, занимался в Британском музее, лондонских архивах, лично знал Маркса. В 1879 году участвовал в работе первого земского съезда. Получил широкую известность на Западе, был член-корреспондентом Французской академии наук, членом Британской ассоциации наук. В 1901 году Ковалевский создал Русскую высшую школу общественных наук в Париже и начал приглашать туда лекторов. Среди них были Ленин, Плеханов, Милюков, Чернов (революционер, к тому времени уже отсидевший в тюрьме), Грушевский (разработчик идеологии независимости Украины) и многие другие общественно-политические деятели.
С 1905 года Ковалевский возвратился к активной земской деятельности, начал издавать газету «Страна», где вместе с ним сотрудничали масоны Трачевский, Иванюков, Гамбаров, Котляревский, член революционной партии «Дашнакцутюн» Лорис-Меликов и проч.
Как отмечает Серков, в 1906 году Ковалевский, в то время масон 18-й степени Древнего и Принятого Шотландского устава, получил от Совета Ордена Великого Востока Франции разрешение на открытие лож в России. В руководство первой «ложи Ковалевского» вошли, в частности, известный адвокат В.А. Маклаков и выдающийся драматург В.И. Немирович-Данченко. В 1907 году от Великой Ложи Франции Ковалевский получил патент на открытие лож в Петербурге и Москве. В 1908 году состоялся масонский конвент (первое заседание вел Ковалевский), на котором было решено организовать ложи в крупных городах по всей стране.
Параллельно Ковалевский руководил Партией демократических реформ, много публиковался в самых известных газетах России, избирался в Думу, причем в 1906 году возглавил делегацию депутатов на Межпарламентской конференции в Лондоне. В 1907 вошел в Государственный совет, издавал журнал «Вестник Европы», вел отдел политических и юридических наук в «Новом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», был редактором «Энциклопедического словаря Русского Библиографического института Гранат». В 1912-14 гг. - член ЦК Партии прогрессистов.
В 1915 году Ковалевский начинает новый проект: создает Общество сближения с Англией (ОСА). Разумеется, представители Британского посольства не остались в стороне от такого начинания, почетным членом Общества стал Бьюкенен, и это неудивительно, ведь ОСА стало рупором англофильской пропаганды. Под эгидой Общества организовывались публичные лекции и доклады, в которых неизменно подчеркивалась прогрессивная роль Британии. Едва началась деятельность ОАС, Ковалевский взялся создавать еще одну проанглийскую структуру – Общество английского флага (ОАФ), позже переименованное в Русско-английское общество. Председателем ОАФ стал Родзянко, а на первом же собрании выступил Милюков, на последующих мероприятиях к ним присоединился Шингарев. Отмечу, что в Русско-английское общество входили также Гурко, Маклаков, Терещенко и Гучков. Все эти люди вошли в историю как февралисты.
ОАФ наладило сотрудничество с помощником английского военного-атташе Блэром, морским офицером Гренделем, членом Палаты общин Геммердэ, секретарем британского посольства Линдлеем и, как, и следовало ожидать, с Бьюкененом.
Помимо Бьюкенена бурную деятельность в России развел Локкарт. Он был настолько своим для российских оппозиционеров, что ему регулярно доставлялись секретные постановления оппозиционных организаций (Земского союза и Союза городов), а также Московской городской думы. Из британцев, находившихся в России, особо стоит отметить главу специальной миссии контрразведки Сэмуэля Хора. Он отличался высоким профессионализмом в сфере обработки информации, располагал широчайшими связями в России.
Естественно, в нашей стране работали и журналисты английских газет. Так, например, Гарольд Вильямс поставлял в британское посольство сведения от высокопоставленных российских оппозиционеров, находился с ними в дружеских отношениях и даже был женат на Ариадне Тырковой, входившей в руководство кадетской партии. Корреспонденты «Таймс» Вильтон и Вашбурн вместе с писателем Уолполом активно вели английскую пропаганду, причем Уолпол сотрудничал с Гучковым.
Стоит упомянуть писателя Грехэма. Классиком мирового уровня не стал, зато объездил Россию вдоль и поперек. Корреспондент «Дейли телеграф» Пэйрс, был официальным осведомителем британского правительства.
Пэйрс был профессором и по совместительству матерым волком спецслужб. Как отмечает Колотовкина, именно Пэйрс в 1916 году устроил Милюкову поездку в Англию под видом чтения лекций, а на самом деле для налаживания связей между российской оппозицией и британским истеблишментом. Знакомство Пэйрса с высокопоставленными политиками России не ограничивалось Милюковым. Он знал Витте, Родзянко, Гучкова и многих других. Вот какова была степень вовлеченности Британии в российскую политику, и это только вершина айсберга.
Незадолго до Февральской революции Джордж Бьюкенен встретился с председателем Думы Родзянко. Бьюкенен прозондировал почву на тему политических уступок, которые хотят добиться от царя парламентарии. Выяснилось, что речь идет о так называемом ответственном правительстве, ответственном перед «народом», то есть перед Думой. Де-факто это означало бы превращение монархической России в парламентскую республику.
Так вот Бьюкенену хватило наглости, после этого прийти к Николаю и поучать государя, как ему следует руководить страной и кого назначать на ключевые должности. Бьюкенен выступал как явный лоббист революционеров, лихорадочно готовивших в это время свержение царя. При этом сам Бьюкенен понимал, что его действия являются грубейшим нарушением правил поведения иностранного представителя. Тем не менее, в беседе с Николаем Бьюкенен буквально угрожал царю революцией и катастрофой. Разумеется, все это подавалось в дипломатичной упаковке, под видом заботы о царе и будущем России, но намеки Бьюкенена были совершенно прозрачны и однозначны.
Якобы безвольный Николай II не согласился ни на какие уступки, и тогда оппозиционеры попытались зайти с другой стороны. В начале 1917 года в Петроград на союзническую конференцию прибыли представители Антанты, чтобы обсудить дальнейшие военные планы. Руководителем британской делегации был лорд Милнер, вот к нему и обратился видный кадетский деятель Струве. Он написал лорду два письма, в котором, по сути, повторил то, что сказал Родзянко Бьюкенену.
Струве передал письма Милнеру через офицера британской разведки Хора. В свою очередь Милнер не остался глух к рассуждениям Струве и направил Николаю конфиденциальный меморандум, в котором поддержал требования оппозиции. В меморандуме Милнер дал высокую оценку деятельности российских общественных организаций (Земский союз и Союз городов) и намекнул на необходимость предоставить крупные посты людям, которые ранее занимались частными делами, и не имели опыта государственной деятельности!
Разумеется, царь проигнорировал столь нелепые советы, и оппозиция вновь осталась ни с чем. Но прессинг на царя не прекращался и в конце-концов увенчался победой государственных преступников.
О технических деталях переворота, свергнувшего Николая Второго, мы поговорим в следующей статье из цикла «Дореволюционная Россия».